ождена в год Крысы матерь-молнией от грома-отца. Нарек именем Алиса ее сказочник-странник Святослав Задерий. У колыбели бражничали гурьбой олухи царя небесного: Задерий, Шаталин, Нефедов, Кондратенко, Борисов.

год Быка черной ночью на красных горах приняла крещение огнем от горлопана-расстриги Кинчева Коськи и кощея-горемыки Петьки Самойлова. Энергию грозы в слово облекать училась у отпетых кощунников Задерия, Кинчева, Самойлова, Кондратенко, Нефедова.

год Тигра засеяла поле по ту сторону добра и зла, да в сторожах ожидать всходов знатных поставили Кинчева, Самойлова, Кондратенко, Нефедова и Васильева Серегу.

год Зайца не точила лясы, не хоронилась под кустом, а собрала урожай, испекла хлеба, да накормила страждущих, Блокадой спеленутых, да еще пуще того на Адский союз словом посягнуть рискнула, и вместе с ней рука об руку Шаталин, Нефедов, Кондратенко, Самойлов да Кинчев.

а тропу войны год Дракона ей встать повелел. Сказано -- сделано. За правое дело с великой радостью бой держала. А вместе с ней, к плечу плечо, рубились да пировали победу Кинчев, Самойлов, Шаталин, Кондратенко, Нефедов, да еще Журавлев "Пончик".

етней ночью года Змеи в дремучей чаще мертвого леса на шестом холме шестидесяти шести земель приняла цветок озарения из рук шестого лесничего, заглянула в глаза бессмертных, да по шестой части света молвой прозвенела. При ритуале посвящения млечным соком цветов волшебных бодрились Кинчев, Самойлов, Нефедов, Чернов дядя Миша да Игорек Чумычкин, Чума, стало быть.

следующий год взнуздала коня златогривого, обзавелась нагайкой-звездой и айда гулять по просторам необозримым, местам сказочным, заповедным. Куда ни завернет -- везде свистопляс, хоровод-гулянка. Никакого спасу не стало. Безобразия чинит весело, легко, а помощники ей в этом все те же Кинчев, Самойлов, шалапут Шаталин, Нефедов Миха, Чума, да еще Андрюха Королев.

год Козла обручилась с ветром, села на помело и понеслась над облаками звезды чехардой слов морочить. Что с нее, пропащей, взять? Летит над землей, где ни остановится -- везде шабаш чинит и снова свой путь налаживает. И вместе с ней летят да песни горлопанят Кинчев, Самойлов, Шаталин, Королев, Нефедов, Чума.

год Обезьяны обратила глаза к Луне, да так и замерла, зачарованная, собирая в ладони лунные кольца. А вокруг дрожали в степи ночные костры, к которым стягивалась Армия, готовая шагнуть и в огонь и в воду -- по ее единому слову. А принимали бойцов на круги своя те же Кинчев, Самойлов, Шаталин, Нефедов, Королев и Чума. А над ними опрокинулось глубокое небо в звездах, а под ноги им растекалось рек серебро, да от безумства хмельного ветра согревала их на лунном пути костров горячая медь... Так и несло налегке Кибитку, лихое братство, только Алиса все смотрела на небо, собирая в горсти тонкие блики.

од спутся назвала имена тех, кто свалился с Луны, да учиться у птиц песням оставила в Дураках Кинчева, Самойлова, Королева, Нефедова, Чуму и Шаталина. Век бы ей тешиться, веселить почтенный народ, выше ветра головы не носить. А позарилась на Перунов цвет, да хватила жару, так, что остались покаянными бражники вчетвером: Шаталин, Самойлов, Нефедов, Кинчев. И горевали вместе.

од Собаки венчал ее черной меткой. Не дрогнула, приняла в раскрытые руки и отправилась в путь, не касаясь небес, до самого края земли -- по горячему следу. А вместе с ней -- в полуденных, спелых травах по плечи, умываясь маковой росой, гуляли, пели, шли своей тропой Кинчев, Шаталин, Нефедов да Петя Самойлов. И между ними куполом зажглась радуга.

ам, на краю, на грани тени и света, где дважды в день встречаются две зари и величают повелителем Солнце в огненной колеснице, увидели они, как поднимается на небо новая звезда -- Звезда Свиней, грозящая миру Печатью Зверя, тревожной участью перемены времен. И тогда повернули обратно -- успеть предвидеть и предсказать, и так встретили год Свиньи Кинчев, Нефедов, Самойлов, Шаталин.

наступивший год Крысы собирала гостей. Затем, чтобы в их кругу, рука об руку, к плечу плечо, рассказать, как была рождена матерь-молнией от грома-отца и нарек ее именем Алиса сказочник-странник. Как ловила сачком облака. Как, расставив руки, узнавала себя летящей. Как играла в войну с теми, кто дерзнул уснуть летней ночью, и командовала "Огонь!" игрушечной артиллерии. Пока не началась всамделишная война, и не пришлось вооружаться всерьез. Как прозвенела молвой по шестой части света. Как венчалась у алтаря, когда наступила осень... Так, год за годом, от Крысы до Крысы, столовала Алиса свои года по старшинству, именами, назвав всю вереницу их -- "Джазом". Вместе с нею светлели и брались за руки Константин Кинчев, Петр Самойлов, Михаил Нефедов, Андрей Шаталин. Не узнав, что на одном из древних языков слово "джаз" означает "плач"...

следующий год, оглянувшись, увидела свое имя вечно бегущим по степи перекати-полем. Жестким и легким. Таким, чтобы табор, который вечно кочует, мог повсюду брать его за собой и не повредить по дороге. Так и бродят по земле, Господи спаси их, Дурни: Кинчев, Самойлов, Шаталин, Нефедов. И с ними еще Саня Пономарев по Святой Руси куролесит.

рочь, от покинутых Богом, искушенных столиц повернул ее Поводырь в тот край, где люди иначе скроены, крепче сшиты. А имя этим землям -- Сибирь. Приняли к сердцу, да не цыганили впрок степное слово "честь" Кинчев, Шаталин, Самойлов, Нефедов, Пономарев. Да вслед за ними Женька "Джоник" Левин пустился в пляс по сугробам. Потом аж до Питера зубами стучали!

год Кота остановилась у развилки трех дорог, тщась отыскать среди них свою одну, верную. Принимала решение тяжело, трудно. Наедине только с Тем, кто поставил перед ней этот выбор. Поодаль, молча, опустив мечи, стояли, как каменные все ее соратники: Кинчев, Нефедов, Левин, Самойлов, Шаталин. И каждый из них сделал выбор для себя сам.

з золота ведра -- щедро, словно липовый цвет, черпали Благодать все те же Кинчев, Самойлов, Шаталин, Нефедов, Левин. И с ними "Ослик" Дима Парфенов причастился. Торопили время, и поворотили Солнце к Зиме, а Лето -- к Жатве. В год, когда сошел, как по щеке слеза, век -- в историю.

первый год от новой Точки Отсчета Танцевать училась у крыш. Танцевать, когда падает снег. Танцевать, когда падают птицы. Танцевать под нечаянный вальс, или под барабанную дробь. Танцевать, глядя солнцу в лицо – до рези в глазах, не шутя, как Кинчев, Самойлов, Шаталин, Нефедов, Парфенов, Левин. Танцевать, все крепче сжимая ряды, и не помнить, не помнить о Ней. Танцевать, как танцует веретено в умелых руках – Там, за чертою Кулис.

год Второй, всяк на своем рубеже, выстояли, не сдавая поста – Кинчев, Шаталин, Нефедов, Самойлов, Парфенов и Левин.

ак и несет их -- от облака к облаку, от реки к реке, от звезды к звезде.